Следующим утром Гильдебранда отправилась на кладбище к родителям. Она не пожелала взять с собой служанку, ей хотелось побыть одной. Но Зельда уже почувствовала себя защитницей своей госпожи и тайком пошла за ней следом. Ничего дурного не случится, думала девушка, если она присмотрит за своей хозяйкой. А вдруг ей понадобится помощь? И она, Зельда, будет тут как тут. С этими мыслями девушка укрылась за большим валуном неподалёку и принялась наблюдать за раскинувшимся перед ней царством мёртвых. Было, конечно, страшновато, но чувство долга пересилило страх.

Гильдебранда подошла к свежей могиле и, опустившись на колени, застыла в своём горе.

— Отец, как же так? Ты ушёл и оставил меня одну, — шептала она. — А мне опять страшно. И мне так плохо без тебя. Я так тебя любила. Тебя и маму. А вы оба покинули меня.

Слёзы полились рекой. Девушка склонилась к земле и дала им волю.

И вдруг позади неё раздался незнакомый голос, прозвучавший резко и насмешливо:

— Ну, вот мы и встретились, сестра.

Гильдебранда вскочила на ноги и повернулась на голос. Перед ней стояла девушка, как две капли воды похожая на то, что она видела в своём полированном серебряном зеркале.

— Кто ты? — ошарашено спросила она.

— А ты ещё не догадалась? — так же насмешливо и даже зло отозвалось её изображение. — Я твоя сестра-двойняшка, которую твоя милая мамочка вышвырнула на свалку, как ненужный хлам. Ей было достаточно одной дочери, тебя.

— Это неправда, — вскинулась Гильдебранда, — мама была очень доброй, она не могла так поступить. И потом, это ведь и твоя мама тоже.

— Нет, — жёстко ответила её двойняшка, — моей матерью стала старая коза в грязном загоне. Она выкормила меня своим молоком и грела холодными ночами, когда я прижималась к её боку.

— Как тебя зовут? — вопрос вырвался сам собой.

— Кунигунда, — последовал ответ, — такое имя дала мне добрая Берта, которая меня спасла. Она и воспитала меня, и научила всему, что я знаю. И объяснила мне, как можно восстановить справедливость.

Пока шёл этот диалог, укрывшаяся неподалёку Зельда вначале остолбенела от удивления, увидев рядом с госпожой её двойника. Однако быстро сообразила, в чём состоит её долг, очень осторожно выбралась на дорогу и понеслась к замку что есть духу. Никогда в жизни она ещё не бегала так быстро. Но нужно было предупредить брата Бенеда о том, что её хозяйке угрожает опасность. Это она почувствовала, даже не слыша слов, которые были произнесены.

— И что же ты собираешься делать, Кунигунда?

— Хочешь знать? — зло рассмеялась сестра. — Я расскажу тебе. И сделаю это с большим удовольствием, поскольку этот наш разговор единственный, и я не буду больше иметь счастья видеть тебя.

— Куда же ты денешься?

— Я? — снова злой смех. — Нет, это ты денешься, не я. Ты просто исчезнешь, а твоё место займу я. Мне будет очень радостно войти графиней в свой замок и встретить своего суженого. Надеюсь, он достаточно красив и умел, чтобы доставить мне удовольствие. А уж я дам ему уйму наслаждения. Он совсем голову потеряет. Жаль, что ты не сможешь увидеть этого. Но твоё место здесь, рядом с любимой мамочкой и обожаемым папочкой. Только ты будешь лежать в земле скромненько, без всякого надгробия. Так будет лучше всего.

Гильдебранда оглянулась вокруг, но нигде не было видно ни души Её охватил дикий, леденящий ужас. Неужели это конец?

— И не оглядывайся, здесь никого нет, — отреагировала на её движение сестра. — Так что сделаем всё быстро и тихо.

Но здравый смысл и чутье, появившееся у неё в последнее время, подсказывали молодой графине, что нужно потянуть время. Зачем? Она этого не знала, но чувствовала, что только в этом может быть её спасение.

— Это ты бросила змею мне в окно?

Кунигунда весело рассмеялась.

— Согласись, что это была отличная шутка, я просто хотела попугать тебя немного, — сквозь смех проговорила она. — Ты так визжала, как будто тебя режут. Я получила много удовольствия, слушая твои вопли и наблюдая, как эти олухи носятся по замку и двору.

— А где же была ты сама? — удивилась Гильдебранда.

— Это секрет, — отрезала сестра. — Впрочем, почему бы и не рассказать тебе? Ты станешь вспоминать об этом, когда ляжешь в землю и будешь долго и мучительно задыхаться. Именно так велела поступить со мной твоя мать.

По спине Гильдебранды прошла волна ледяного холода. Но ей нужно было держаться. Она всё ещё не потеряла окончательно надежды на чудо, которое её спасёт.

— Не говори глупости, Кунигунда, — повернулась она к сестре. — Наша мать была неспособна на такое. Она была добрейшая женщина. Это Берта обманула тебя. Она же и выкрала тебя, я уверена, преследуя свои тайные цели. Не случайно ведь погибла повитуха, которая присутствовала при родах. Берта совершила много преступлений. Она убила нашу мать и ещё несколько человек.

— Не смей отзываться плохо о Берте, — потеряла власть над собой Кунигунда. — Она была добрая, заботливая, и она любила меня. А вы убили её. И за это ответишь не только ты, но и твой уродец брат. Как только стану графиней, я сразу вышвырну его на улицу и велю выбросить за пределы графства. Пусть ползает на руках и живёт милостыней, если сможет.

Она опять зло рассмеялась. У Гильдебранды сжалось от ужаса сердце, но она взяла себя в руки.

— Ты обещала рассказать, где пряталась, когда забросила мне в окно змею.

Настроение Кунигунды заметно улучшилось. Она вообще была очень неуравновешенной особой, как заметила её сестра.

— А, да, — согласилась она. — Почему бы и не рассказать? Это было так интересно. Твой умный преумный монах-нюхач так и не догадался, что в замке у меня была надёжная подруга, Вильма. Она и рассказывала мне обо всём, что там творится, и помогала, когда нужно. В тот раз она спрятала меня в своей каморке, и мы вместе смеялись, глядя, как эти недотёпы ищут ветра в поле.

Кунигунда сделала движение головой, и выражение её лица изменилось.

— Мне будет даже жаль убивать её. Но когда я стану графиней, она должна будет замолчать навсегда.

Сестра вздохнула, но потом резко повернулась к Гильдебранде.

— Ну, всё, хватит разговоров, — решительно заявила она. — Ты мне уже надоела. Сейчас ты быстренько выпьешь яд, который я принесла, и станешь как тряпичная кукла. А я уложу тебя в яму, которая уже готова, и забросаю землёй. Только сперва поменяемся одеждой. Давай, раздевайся, не тяни время. Я уже устала от тебя.

Гильдебранда, графская дочь, воспитанная нежной